"Dude, suckin' at somethin' is the first step towards being sorta good at somethin'" - Jake the Dog, Adventure Time
Жил в одной деревне парень, звали его Бартек. Был он добрый, вежливый, неглупый, симпатичный, но чудовищно бестолковый. За что ни брался, ничто у него не ладилось, никакая наука в него не шла, в любой игре он всегда проигрывал – но всегда улыбался и не переставал надеяться на лучшее. И чувствовал себя не таким как все, а как бы заколдованным принцем, или замаскированным волшебником, или рыцарем в изгнании. Потому-то и считался он в деревне пустомелей, недотёпой или просто дурачком.
Дожил Бартек с таким понятиями аж до двадцати двух лет. Ровесники его уже все переженились и делом занялись, а Бартек всё гулял да бездельничал. Отец его помер давно, а мать на него никакого влияния не имела. Она совсем простая женщина была, только и умела, что работать с утра до ночи да Божьей Матери на своего непутёвого сына жаловаться.
читать дальшеОднажды Бартек с гулянки раньше обычного вернулся и подслушал, о чём его мама Божью Матерь просит. И стало ему стыдно – не за себя, за маму. Что за примитивная женщина! не чудес для сына вымаливает, не славы, не богатства, а всего-то навсего хорошую работу да умную жену! И ведь допросится: пройдёт ещё год-другой, и появятся у Бартека и работа, и жена, и детишки, и хозяйство… И станет он таким как все, и тогда уже не на что будет надеяться.
И понял Бартек наконец, что никаких чудес он в деревне не дождётся. Собрал потихоньку свои вещички и на рассвете отчалил в большой город за лучшей долей. Не посмотрел, что апрель на дворе, не подумал, что до города сотня вёрст по грязи да бездорожью – просто взял и пошёл.
Только за околицу вышел – а там поперёк всей дороги преогромная лужа! Разлилась как море, а на другом берегу старушка топчется, маленькая такая, сухонькая, вся в чёрном, вроде как монашка. Высматривает, как бы лужу перейти, да всё никак ничего не высмотрит.
Разулся Бартек, штаны засучил и пошёл по дороге вброд. До старушки добрался и говорит: "Здравствуйте, бабушка! А не помочь ли вам переправиться?" Она говорит: "Помоги, внучек, век тебе буду благодарна". Взял её Бартек на закорки и понёс, а по пути расспросить попытался, кто она да откуда. Да только старая неразговорчива оказалась, отвечала коротко и непонятно. "Как зовут вас, бабушка?" – "Меня не зовут, я сама прихожу". – "А куда путь держите?" – "К тебе домой". – "Так вы, наверно, нам родня?" – "Никому я не родня, но всякого в свой черёд навещаю".
Озадачился Бартек и не заметил, как донёс старушку почти до самой деревни. Тут он остановился, ссадил её на дорогу и спросил напоследок: "А позвольте спросить, что за дело у вас в нашей деревне?" А она ему и отвечает: "О том узнать не торопись, а лучше ступай, куда шёл. Придёшь в трактир с оленьей головой, увидишь там человека, который трижды за один обед платит. Просись к нему в ученики, он тебя всему научит. А я потом тебе во всём подсоблю".
И пришёл Бартек в город. Трактир с оленьей головой почти сразу нашёл: стоял он прямо у городской заставы. Бартек в трактир вошёл и у полового спросил: "А не заходит ли к вам человек, который за один обед три раза платит?" Половой рассмеялся и говорит: "Зашёл вот, да никак не уйдёт. Три раза я его будил, и все три раза он по счёту платил. И в четвёртый раз заплатит: денег у него куры не клюют".
Поглядел Бартек – а там за столиком в углу, лицом в пустой тарелке, дрыхнет дядька, прилично одетый, но весьма помятый, явно уже пару дней дома не ночевавший. Удивился Бартек и говорит половому: "Фу ты, пьянь-то какая! А мне вот посоветовали к нему в ученики поступить…" Половой говорит: "Дело тебе посоветовали. Дядька-то пьян, да умён: это же Рышард Рыцынский, лейб-медик самого воеводы!"
Как услышал это Бартек – сразу к пьяному кинулся, растормошил его и домой отвёл. Проспался лекарь и обнаружил поутру в своём доме незнакомого хлопца. "Кто ты такой?" – спрашивает. А Бартек отвечает: "Неужто не помните, пан Рыцынский? Вы же меня вчера в ученики взяли".
Лекарь рассмеялся и сказал: "Ну, коли так, ученичок, то принеси мне похмелиться!" А похмелившись, снова рассмеялся и спросил: "И кто же это тебе посоветовал у меня учиться?"
Рассказал ему Бартек всё как на духу. Пан Рыцынский задумался и ещё выпил, а потом ещё и ещё. А потом сказал: "Не знаю я эту бабку, и не знаю, откуда она меня знает – но она про меня всей правды не знает. На самом деле я не лекарь, я шарлатан. Только четыре лекарства изучил: липовый чай, маковый отвар, касторку да конопляную настойку. Ими от всех болезней и лечу; а знаменитым я стал, потому что голос у меня уверенный, лицо умное и осанка вельможная. Этому я тебя научить могу, а лекарскому делу у кого-нибудь другого учись".
Подумал Бартек – и решил всё-таки старуху послушаться и у пана Рыцынского остаться. А лекарь-шарлатан и не против был, он давно в помощнике нуждался. И стали они вместе медицинские спектакли разыгрывать, то у себя в кабинете, то на выезде. Бартек докторские повадки быстро перенял – он хоть и бестолковый был, но для такой науки большого ума не надо.
Однажды приехали они к больному, а рядом с его постелью та самая чёрная старуха стоит! Увидел её Бартек и говорит: "Здравствуйте, бабушка!" А она отвечает: "Здравствуй и ты, внучек. Неужто до сих пор не понял, кто я такая?"
Бартек не понял, но догадался – и стоит, глазами хлопает, слово вымолвить боится. А старуха говорит: "Не бойся, а запоминай. Если рядом с больным меня не видно – значит, хворь у него пустяковая, от чистого воздуха выздоровеет. Если я у него в ногах стою – значит, болезнь серьёзная, но есть от неё лекарство, и я тебе про него расскажу. А если увидишь меня у него в головах – знай, что он болен неизлечимо, и жить ему недолго осталось. В этом случае сразу родственникам говори, чтобы священника звали и гроб заказывали".
И встала у больного в головах. А пан Рыцынский её не видит и продолжает умничать: болезнь, дескать, не простая, но мы её вылечим. Отвёл его Бартек в сторонку и пересказал старухины слова. Лекарь на него с подозрением посмотрел, потом проверил склянки с маковым отваром и конопляной настойкой, а потом сказал: "Знаешь, Бартек, даже если это правда – всё равно не могу я этим людям сказать, чтобы гроб заказывали. Это ж люди не простые, воеводина родня. Так что мы больному сейчас ложку мака дадим, а там видно будет".
Бартек спорить не стал, а вечером собрал потихоньку свои вещички и уехал в столицу. Про пана Рыцынского он с тех пор ничего не слышал, никому не рассказывал и даже не вспоминал. Открыл Бартек свою практику, и очень скоро знаменитым стал. По всей стране разговоры пошли о молодом лекаре, который больных никогда не осматривает и диагноз никогда не ставит, а просто поглядит в пустоту и скажет: лечите его так-то и тем-то. Начинают больного лечить, и он выздоравливает, даже если при смерти был. Но если молодой лекарь скажет: зовите священника и гробовщика – значит, больному уже никто не поможет. Уважали люди Бартека и побаивались; а учёные доктора его не любили и бранили, но всякий раз на консилиум звали, если сами в болезни разобраться не могли.
Однажды у князя дочка занемогла: без видимых причин в постель слегла и в оцепенение впала. Княжеские медики над ней неделю бились, да так ничего и не добились. Послали за Бартеком. Он приехал и видит: лежит в постели девица красоты неописуемой, настоящая принцесса из сказки. А в головах у неё старуха стоит и на Бартека смотрит.
Бартек говорит: "Зачем вы здесь, бабушка? Поглядите: девица ведь молодая совсем, ей ещё жить да жить". А старуха отвечает: "Кому жить, кому умирать – это не тебе решать. Скажи-ка лучше князю, чтобы к похоронам готовился". Бартек спрашивает: "Бабушка, бабушка, неужто ничего нельзя сделать, чтобы девица в живых осталась?" Старуха отвечает: "А какая тебе в том забота? Кто живёт, тот умирает. И девица твоя умрёт – не сейчас, так потом". Бартек говорит: "Так, может быть, лучше потом, чем сейчас?" Старуха говорит: "Раньше было рано, потом будет поздно. А сейчас ей самое время".
Долго Бартек старуху упрашивал, но она всё своё твердит: зовите, мол, священника и гробовщика. А в комнате у больной княжны важные люди собрались: и отец её, и мать, и жених, и подруги, и все на Бартека с надеждой смотрят. И перешёптываются между собой: чудно им, что лекарь пустоту бабушкой называет.
И тут Бартек понял, что надо делать. Схватился за кровать и повернул княжну ногами к старухе! Старуха головой покачала, кровать обошла и снова у княжны в головах встала. А Бартек снова кровать повернул – и снова, и снова, и снова…
В конце концов умаялась старуха, запыхалась и рассердилась. "Ну, - говорит – прощай, внучек. Не увидишь ты меня больше. А как время твоё придёт, будешь ты меня искать, да не найдёшь, будешь звать, да не докличешься".
И исчезла. И в тот же миг княжна глаза открыла, на постели села и говорит: "Ой! А что это со мной было?" Тут все её обнимать кинулись, и случился во дворце неожиданный праздник. А вскоре там и свадьбу сыграли: вышла замуж княжна за молодого графа. Бартек на свадьбе почётным гостем был, и граф его щедро наградил – подарил карету и четвёрку лошадей. И князь ему пенсию назначил, и звал его к себе в придворные лекари, да только Бартек отказался. Он ведь понимал, что никого лечить не сможет, если старуху видеть не будет. Да и не хотелось ему никого лечить: княжна-то воскрешённая на него даже не взглянула, и спасибо ему не сказала, и оказалась вовсе не сказочной принцессой, а спесивой и глупой девчонкой. Пусть лекарь её с того света вытащил – всё равно он ей не ровня; и за что его благодарить, если это его работа?
Пожил Бартек в столице ещё немного – и решил на родину вернуться. Построить дом, жениться на хорошей простой селянке и дожить свои дни сытым барином, в покое и достатке. И не догадывался Бартек, что его деревня давно опустела – с тех самых пор, как он старуху через лужу перенёс. Как был он бестолковым, так и остался: до тех пор ничего не понимал, пока всё своими глазами не увидел. А как увидел, так и стал старуху звать, да так и не дозвался.
Запряг он тогда карету и поехал старуху искать. Говорят, что до сих пор та карета по свету ездит: старая, обветшалая, на катафалк похожая, и везут её четыре чёрных клячи, одна другой страшнее. Увидев её, надо сразу отвернуться, перекреститься и сплюнуть через левое плечо. И никому об этом не рассказывать, иначе беда будет.
Источник: ganja-jungle.livejournal.com/35291.html
Дожил Бартек с таким понятиями аж до двадцати двух лет. Ровесники его уже все переженились и делом занялись, а Бартек всё гулял да бездельничал. Отец его помер давно, а мать на него никакого влияния не имела. Она совсем простая женщина была, только и умела, что работать с утра до ночи да Божьей Матери на своего непутёвого сына жаловаться.
читать дальшеОднажды Бартек с гулянки раньше обычного вернулся и подслушал, о чём его мама Божью Матерь просит. И стало ему стыдно – не за себя, за маму. Что за примитивная женщина! не чудес для сына вымаливает, не славы, не богатства, а всего-то навсего хорошую работу да умную жену! И ведь допросится: пройдёт ещё год-другой, и появятся у Бартека и работа, и жена, и детишки, и хозяйство… И станет он таким как все, и тогда уже не на что будет надеяться.
И понял Бартек наконец, что никаких чудес он в деревне не дождётся. Собрал потихоньку свои вещички и на рассвете отчалил в большой город за лучшей долей. Не посмотрел, что апрель на дворе, не подумал, что до города сотня вёрст по грязи да бездорожью – просто взял и пошёл.
Только за околицу вышел – а там поперёк всей дороги преогромная лужа! Разлилась как море, а на другом берегу старушка топчется, маленькая такая, сухонькая, вся в чёрном, вроде как монашка. Высматривает, как бы лужу перейти, да всё никак ничего не высмотрит.
Разулся Бартек, штаны засучил и пошёл по дороге вброд. До старушки добрался и говорит: "Здравствуйте, бабушка! А не помочь ли вам переправиться?" Она говорит: "Помоги, внучек, век тебе буду благодарна". Взял её Бартек на закорки и понёс, а по пути расспросить попытался, кто она да откуда. Да только старая неразговорчива оказалась, отвечала коротко и непонятно. "Как зовут вас, бабушка?" – "Меня не зовут, я сама прихожу". – "А куда путь держите?" – "К тебе домой". – "Так вы, наверно, нам родня?" – "Никому я не родня, но всякого в свой черёд навещаю".
Озадачился Бартек и не заметил, как донёс старушку почти до самой деревни. Тут он остановился, ссадил её на дорогу и спросил напоследок: "А позвольте спросить, что за дело у вас в нашей деревне?" А она ему и отвечает: "О том узнать не торопись, а лучше ступай, куда шёл. Придёшь в трактир с оленьей головой, увидишь там человека, который трижды за один обед платит. Просись к нему в ученики, он тебя всему научит. А я потом тебе во всём подсоблю".
И пришёл Бартек в город. Трактир с оленьей головой почти сразу нашёл: стоял он прямо у городской заставы. Бартек в трактир вошёл и у полового спросил: "А не заходит ли к вам человек, который за один обед три раза платит?" Половой рассмеялся и говорит: "Зашёл вот, да никак не уйдёт. Три раза я его будил, и все три раза он по счёту платил. И в четвёртый раз заплатит: денег у него куры не клюют".
Поглядел Бартек – а там за столиком в углу, лицом в пустой тарелке, дрыхнет дядька, прилично одетый, но весьма помятый, явно уже пару дней дома не ночевавший. Удивился Бартек и говорит половому: "Фу ты, пьянь-то какая! А мне вот посоветовали к нему в ученики поступить…" Половой говорит: "Дело тебе посоветовали. Дядька-то пьян, да умён: это же Рышард Рыцынский, лейб-медик самого воеводы!"
Как услышал это Бартек – сразу к пьяному кинулся, растормошил его и домой отвёл. Проспался лекарь и обнаружил поутру в своём доме незнакомого хлопца. "Кто ты такой?" – спрашивает. А Бартек отвечает: "Неужто не помните, пан Рыцынский? Вы же меня вчера в ученики взяли".
Лекарь рассмеялся и сказал: "Ну, коли так, ученичок, то принеси мне похмелиться!" А похмелившись, снова рассмеялся и спросил: "И кто же это тебе посоветовал у меня учиться?"
Рассказал ему Бартек всё как на духу. Пан Рыцынский задумался и ещё выпил, а потом ещё и ещё. А потом сказал: "Не знаю я эту бабку, и не знаю, откуда она меня знает – но она про меня всей правды не знает. На самом деле я не лекарь, я шарлатан. Только четыре лекарства изучил: липовый чай, маковый отвар, касторку да конопляную настойку. Ими от всех болезней и лечу; а знаменитым я стал, потому что голос у меня уверенный, лицо умное и осанка вельможная. Этому я тебя научить могу, а лекарскому делу у кого-нибудь другого учись".
Подумал Бартек – и решил всё-таки старуху послушаться и у пана Рыцынского остаться. А лекарь-шарлатан и не против был, он давно в помощнике нуждался. И стали они вместе медицинские спектакли разыгрывать, то у себя в кабинете, то на выезде. Бартек докторские повадки быстро перенял – он хоть и бестолковый был, но для такой науки большого ума не надо.
Однажды приехали они к больному, а рядом с его постелью та самая чёрная старуха стоит! Увидел её Бартек и говорит: "Здравствуйте, бабушка!" А она отвечает: "Здравствуй и ты, внучек. Неужто до сих пор не понял, кто я такая?"
Бартек не понял, но догадался – и стоит, глазами хлопает, слово вымолвить боится. А старуха говорит: "Не бойся, а запоминай. Если рядом с больным меня не видно – значит, хворь у него пустяковая, от чистого воздуха выздоровеет. Если я у него в ногах стою – значит, болезнь серьёзная, но есть от неё лекарство, и я тебе про него расскажу. А если увидишь меня у него в головах – знай, что он болен неизлечимо, и жить ему недолго осталось. В этом случае сразу родственникам говори, чтобы священника звали и гроб заказывали".
И встала у больного в головах. А пан Рыцынский её не видит и продолжает умничать: болезнь, дескать, не простая, но мы её вылечим. Отвёл его Бартек в сторонку и пересказал старухины слова. Лекарь на него с подозрением посмотрел, потом проверил склянки с маковым отваром и конопляной настойкой, а потом сказал: "Знаешь, Бартек, даже если это правда – всё равно не могу я этим людям сказать, чтобы гроб заказывали. Это ж люди не простые, воеводина родня. Так что мы больному сейчас ложку мака дадим, а там видно будет".
Бартек спорить не стал, а вечером собрал потихоньку свои вещички и уехал в столицу. Про пана Рыцынского он с тех пор ничего не слышал, никому не рассказывал и даже не вспоминал. Открыл Бартек свою практику, и очень скоро знаменитым стал. По всей стране разговоры пошли о молодом лекаре, который больных никогда не осматривает и диагноз никогда не ставит, а просто поглядит в пустоту и скажет: лечите его так-то и тем-то. Начинают больного лечить, и он выздоравливает, даже если при смерти был. Но если молодой лекарь скажет: зовите священника и гробовщика – значит, больному уже никто не поможет. Уважали люди Бартека и побаивались; а учёные доктора его не любили и бранили, но всякий раз на консилиум звали, если сами в болезни разобраться не могли.
Однажды у князя дочка занемогла: без видимых причин в постель слегла и в оцепенение впала. Княжеские медики над ней неделю бились, да так ничего и не добились. Послали за Бартеком. Он приехал и видит: лежит в постели девица красоты неописуемой, настоящая принцесса из сказки. А в головах у неё старуха стоит и на Бартека смотрит.
Бартек говорит: "Зачем вы здесь, бабушка? Поглядите: девица ведь молодая совсем, ей ещё жить да жить". А старуха отвечает: "Кому жить, кому умирать – это не тебе решать. Скажи-ка лучше князю, чтобы к похоронам готовился". Бартек спрашивает: "Бабушка, бабушка, неужто ничего нельзя сделать, чтобы девица в живых осталась?" Старуха отвечает: "А какая тебе в том забота? Кто живёт, тот умирает. И девица твоя умрёт – не сейчас, так потом". Бартек говорит: "Так, может быть, лучше потом, чем сейчас?" Старуха говорит: "Раньше было рано, потом будет поздно. А сейчас ей самое время".
Долго Бартек старуху упрашивал, но она всё своё твердит: зовите, мол, священника и гробовщика. А в комнате у больной княжны важные люди собрались: и отец её, и мать, и жених, и подруги, и все на Бартека с надеждой смотрят. И перешёптываются между собой: чудно им, что лекарь пустоту бабушкой называет.
И тут Бартек понял, что надо делать. Схватился за кровать и повернул княжну ногами к старухе! Старуха головой покачала, кровать обошла и снова у княжны в головах встала. А Бартек снова кровать повернул – и снова, и снова, и снова…
В конце концов умаялась старуха, запыхалась и рассердилась. "Ну, - говорит – прощай, внучек. Не увидишь ты меня больше. А как время твоё придёт, будешь ты меня искать, да не найдёшь, будешь звать, да не докличешься".
И исчезла. И в тот же миг княжна глаза открыла, на постели села и говорит: "Ой! А что это со мной было?" Тут все её обнимать кинулись, и случился во дворце неожиданный праздник. А вскоре там и свадьбу сыграли: вышла замуж княжна за молодого графа. Бартек на свадьбе почётным гостем был, и граф его щедро наградил – подарил карету и четвёрку лошадей. И князь ему пенсию назначил, и звал его к себе в придворные лекари, да только Бартек отказался. Он ведь понимал, что никого лечить не сможет, если старуху видеть не будет. Да и не хотелось ему никого лечить: княжна-то воскрешённая на него даже не взглянула, и спасибо ему не сказала, и оказалась вовсе не сказочной принцессой, а спесивой и глупой девчонкой. Пусть лекарь её с того света вытащил – всё равно он ей не ровня; и за что его благодарить, если это его работа?
Пожил Бартек в столице ещё немного – и решил на родину вернуться. Построить дом, жениться на хорошей простой селянке и дожить свои дни сытым барином, в покое и достатке. И не догадывался Бартек, что его деревня давно опустела – с тех самых пор, как он старуху через лужу перенёс. Как был он бестолковым, так и остался: до тех пор ничего не понимал, пока всё своими глазами не увидел. А как увидел, так и стал старуху звать, да так и не дозвался.
Запряг он тогда карету и поехал старуху искать. Говорят, что до сих пор та карета по свету ездит: старая, обветшалая, на катафалк похожая, и везут её четыре чёрных клячи, одна другой страшнее. Увидев её, надо сразу отвернуться, перекреститься и сплюнуть через левое плечо. И никому об этом не рассказывать, иначе беда будет.
Источник: ganja-jungle.livejournal.com/35291.html