Посмотрела на днях занятный фильм, саркастичный, местами циничный и насквозь пронизанный наблюдениями, парадоксами и довольно остроумным юмором) Сразу говорю - выносит мозг. Но для любителей заморочиться и пофилософствовать самое оно.
Собственно, для тех, кто хочет узнать, о чем, но не хочет читать сюжет со спойлерами: фильм про второстепенных персонажей из Гамлета, при этом сюжет постоянно пересекается с событиями и главными героями из пьесы. Это некий "фанфик" по Гамлету, притом, что основные события пьесы не изменены.
«Розенкранц и Гильденстерн мертвы» (англ. Rosencrantz & Guildenstern Are Dead) — кинофильм Тома Стоппарда, который экранизировал собственную одноимённую пьесу.
Сюжетесть спойлерыВторостепенные персонажи трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет», будучи не слишком крепко связанными с сюжетом, проявляют свободу мысли. Когда они замечают, что подброшенная монетка снова и снова выпадает орлом, они высказывают свои предположения и задаются вопросами. По пути им встречается театральная труппа. Директор труппы рассказывает, что может им предложить театр как представление о жизни. Выбор разнообразен, в том числе и самим поучаствовать в представлении. Король объясняет Розенкранцу и Гильденстерну, зачем он их позвал. Принц встречает друзей неясными размышлениями. Друзья вспоминают про встреченный театр. Гамлет просит директора театра показать пьесу про жизнь самого принца. В конце пьесы Розенкранц и Гильденстерн повешены.Построение фильмаи здесьВ фильме нет расхождений с пьесой «Гамлет», вплоть до того, что в эпизодах, пересекающихся с Шекспиром, все персонажи говорят стихами оригинальный текст трагедии. Однако большая часть фильма посвящена событиям, не упоминаемым в «Гамлете», сюжет фильма всё время следует за его заглавными героями, а не за Гамлетом, как у Шекспира. Пронизывающий весь фильм философский вопрос фатализма и свободы воли (от фатального выпадения монеты орлом до смерти главных героев) звучит из уст готовящегося умереть на виселице Гильденстерна: «… должно быть, был момент, тогда, в самом начале, когда мы могли сказать — нет. Но мы как-то его упустили …»